Введение
В свете недавно прокатившейся по арабскому миру волны бунтов и переворотов, которая стала неожиданностью для многих исследователей, авторы статьи решили найти и исследовать причины столь стремительных социальных изменений. Хотя недовольство зрело в этих странах уже несколько десятилетий, общественное движение против существующего строя было едва заметным. Столь быстрая смена приоритетов государственной политики происходила и раньше: крах коммунизма в Советском блоке, конец апартеида в Южной Африке и так далее.
Авторы показывают в своей статье, что экономики, сочетающие в себе два свойства – крайне централизованная власть и широкое распространение информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) – подвержены быстрым и массовым сменам приоритетов политики.
Централизация власти понимается авторами как способность одним человеком применять различные санкции по отношению к индивидам. Способность центральных властей налагать санкции на индивидов, а также неоднородность жителей, чьи предпочтения скрыты, приводят к тому, что государство может существовать долгое время в субоптимальном равновесии, даже если предпочтения индивидов изменились. Выход из субоптимального равновесия возможен в случае серии резких изменений предпочтений индивидов, вызванных внешними шоками, которые побудят некоторых индивидов открыто выразить свои предпочтения, что изменит нормы и станет спусковым механизмом серии резких изменений.
Важным условием подверженности изменениям является взаимосвязанность предпочтений индивидов. Каскад изменений появится только тогда, когда публичное высказывание своих предпочтений некоторыми индивидами побудит и остальных членов общества публично заявить о своих предпочтениях и так далее. Наличие ИКТ облегчает данный процесс, поскольку позволяет людям быстрее узнавать о действиях других людей. Авторы обращают внимание на то, что каскады революционной активности жителей возникают при централизованных режимах только тогда, когда коммуникационная сеть уже достаточно велика. Это объясняет тот факт, что централизованные государства стремятся по возможности ограничить информационные потоки, так как это снижает вероятность наступления революционных каскадов.
Популярное мнение, что инновации в ИКТ облегчают социальные и институциональные изменения, имеет как сторонников (Shirky 2011), так и противников (Morozov 2011). Однако, с точки зрения авторов, данные технологии играют особую роль для начала революции, так как усиливает каскад открытий своих предпочтений и поддерживает социальный протест, а также облегчает его перевод в институциональное русло.
Предпосылки модели
Базовая модель, связывающая централизацию власти и революционные изменения, была предложена Рубином. Она включала неоднородность агентов, которые несут издержки в том случае, если их действия отличаются от:
-
внутренних предпочтений;
-
эндогенных социальных норм;
-
предпочтений центральных властей;
-
предпочтений «нецентральной» власти.
Оба вида властей несут издержки, если действия населения не соответствуют их предпочтениям. Также центральная власть может налагать издержки на «нецентральную» власть. Чем выше эти издержки, тем степень централизации выше. Таким образом показано то, что сила центральных властей работает через институциональные механизмы. Например, в Иране религиозные власти могут наложить политические санкции, так как даже ведущие политики страны столкнутся с серьезными издержками в случае неповиновения им. Аналогично, многие автократии применяют разнообразные санкции посредством власти военных. В таких режимах военные – «нецентральная» власть, и степень централизации зависит от того, насколько дорого для военных стоят действия по свержению автократии.
Взаимосвязи между институциональной централизацией, революцией и ИКТ моделируется с помощью агент-ориентированной модели. В рамках модели население страны состоит из автономных, разнородных граждан, чьи действия зависят (а также и влияют) от действий дружественных граждан и властей, управляющих их искусственным миром. Агенты занимают уникальные, случайно определенные места в двухмерной решетке и взаимодействуют с членами своей социальной сети. Симуляция модели начинается с нулевого положения и движется во времени дискретно. Социальная схема появляется из-за действий агентов, совершаемых ими в ходе симуляции.
Модель
Модель представляет собой повторяющуюся игру, которая длится T периодов, в которой участвуют M жителей, а также центральная власть C и «нецентральная» власть N. Первыми делают ход центральные власти, затем «нецентральные», последними ходят жители. Внутри группы жителей порядок вступления в игру случаен. «Нецентральная» власть делает ход, исходя из действий центральной власти, и оба рода власти максимизируют свою функцию полезности, основываясь в своем решении на среднем действии жителей в предыдущем периоде.
Модель сконструирована на решетке 40 на 40 со связанным с ней рисунком направлений социальных связей. Агентские социальные сети – сети отдельных агентов радиуса r – квадрат из окружающих ячеек на решетки («соседи Мура»). Агенты взаимодействуют не только внутри своей решетки, но и с другими агентами, что препятствует возникновению краевых эффектов.
Рисунок 1. Агентская социальная сеть и рисунок направлений социальных сетей
Жители активно контактируют с n агентами внутри радиуса r, чьи действия a-I ближе всего соответствуют их истинным предпочтениям b-i.
Помимо издержек несоответствия действий жителей aj и действий центральных ac и «нецентральных» властей an, граждане несут также издержки от несоответствия их действий aj,t со средним действием жителей их социальной сети aΩcitizens,t. Таким образом, каждый житель максимизирует следующую функцию полезности в каждый период:
где wk – вес каждого вида издержек.
Функция полезности – вогнутая линия, содержащая только один глобальный максимум.
γ – параметр, отвечающий за «силу» централизации власти.
Центральные и «нецентральные» власти максимизируют следующие функции полезности:
Прежде чем произвести действие, жители выбирают своё социальное окружение. Заполнение социального окружения производится путем просмотра всей своей социальной сети и выбора тех граждан, чьи последние действия наиболее близки к действиям нашего индивида.
В конечном счете, агентская социальная сеть зависит от 2 факторов: размера решетки, в которой ведется поиск наиболее близких по действиям индивидов к нашему агенту, а также количества индивидов, которое можно брать в своё окружение. В исследуемой модели при r=4 решетка состоит из 80 ячеек, а размер социального окружения – экзогенный параметр – авторы берут его равным 8.
При t=20 наступает шок для части индивидов, что выражается в росте параметра w1 – уменьшение полезности от действия, несоответствующего среднему действию своего сетевого окружения. На примере Египта, данный шок может быть проинтерпретирован как появление граждан, которые после революционных событий в Тунисе решили, что издержки повиновения властям выше, чем издержки от бунтарских действий.
Результаты экспериментов
Симуляция модели была проведена путем варьирования параметров модели (степень централизации; радиус агентской сети; процент жителей, подверженных шоку). Каждый параметр симулировался 50 раз, тем самым, получилась выборка из 42000 симуляций.
Таблица 1. Параметры модели
Искажение предпочтений
До «Арабской весны» 2011 года для жителей Египта, Ливии и других арабских государств было весьма небезопасно открыто выражать своё собственное мнение из-за угрозы наказания за неповиновение. В данном случае, когда все вокруг выражают согласие с действиями властей, бывает очень трудно различить тех, кто в действительности поддерживает существующий режим, а кто врет, чтобы избежать наказания. Уже после Арабской весны стало абсолютно очевидно, что различия между мнением, которое выражали люди и мнением, которое они поддерживали, весьма существенны.
В сильно централизованных государствах данное различие очень велико. В то же время, во после шока каскад революционных изменений будет сильнее.
Также стоить отметить ту роль, которую сыграли в серии революций в арабском мире средства связи. Социальные сети позволили мобилизовать людей и улучшить координацию действий мятежников. С учетом того, что искажение предпочтений тем больше, чем меньше радиус агентской сети, распространение социальных сетей позволило расширить круг общения. В маленькой сети сложнее найти себе сторонника по убеждениям, в то время как в большой круг общения больше, и соответственно, вероятность найти сторонников выше.
Рисунок 2 подтверждает сделанные раннее выводы (чем темнее область, тем сильнее искажение предпочтений). Чем выше централизация и меньше радиус общения, тем сильнее искажения.
Рисунок 2. Искажение предпочтений до шока (t=20).
Рисунок 3. Верхний – средняя разница искажений предпочтений до (t=20) и после шока (t=40). Нижний – средняя разница искажений предпочтений в зависимости от степени централизации (шок – 0.4-0.6).
Из рисунка 3 следует:
-
влияние шока на искажение предпочтений тем больше, чем больше социальный радиус;
-
разница в искажениях между наивысшим и наименьшим социальным радиусом будет наибольшей при средних уровнях шока (40-60%) => роль информационных сетей особенно велика, когда шок не слишком силен, но и не слишком слаб;
-
в случае маленького социального радиуса «среднего» шока может не хватить, чтобы побудить людей начать активные действия.
Из этого следует, что ИКТ играют огромную роль в революционных изменениях.
Протест
Авторы определяют протест как различие между средними действиями граждан и центральной власти. Другими словами, как далеко жители готовы пойти, чтобы свергнуть диктатуру.
Рисунок 4. Средний протест до наступления шока (t=20).
Очевидно, что с ростом социального радиуса и снижением централизации власти средний социальный протест будет расти.
Рисунок 5. Верхний – средний протест после шока; нижний – средний протест после шока в зависимости от степени централизации (шок – 0.4-0.6).
Вывод из рисунка 5 достаточно очевиден: протест возрастает с ростом социального радиуса и количества людей, на которых подействовал шок.
Степень революционности протеста может также зависеть и то того, были ли протесты до шока или нет.
Рисунок 6. Верхний – средняя разница в протестах до после шока; нижний – средний протест после шока в зависимости от степени централизации (шок – 0.4-0.6).
В том случае, если социальный радиус довольно велик (r=3 или 4), то связь между централизацией и изменением в протестах выглядит как перевернутая U. В слабо централизованных странах социальное давление не настолько велико, чтобы спровоцировать протесты. В сильно централизованных странах санкции слишком велики, чтобы люди могли беспрепятственно начать бунтовать.
При средних уровнях шока (40-60%) и при степени централизации выше 3 разница в протестах до и после шока больше, если социальный радиус меньше (см. рис.6 нижний). До наступления шока у индивидов есть не так уж много желания бунтовать (в условиях неразвитости социальных сетей и сильной центральной власти), поэтому протесты после шока приведут к большим изменениям.
Социальная революция
Под социальной революцией авторы понимают различия в поведении жителей до и после шока.
Из рисунка 7 следует, что различия в размере социального радиуса значительно влияют на степень социальной революции (особенно для «средних» шоков – 40-60%). Это объясняется тем, что при большом радиусе гораздо проще найти необходимое количество сторонников для того, чтобы сработал каскад революционных изменений.
Рисунок 7. Верхний – средняя социальная революция (среднее поведение в t=40 – среднее поведение в t=20); нижний – средняя социальная революция в зависимости от степени централизации (шок – 0.4-0.6).
Стоит также отметить, что с увеличением степени централизации власти при маленьком социальном радиусе социальная революция снижается. Этот результат позволяет объяснить тот факт, что страны с сильной центральной властью пытаются ограничить потоки информации для своих граждан, чтобы снизить вероятность наступления социальной революции.
При большем радиусе степень социальной революции сначала повышается при росте централизации, но затем падает при очень большой степени централизации. Данный рисунок позволяет объяснить произошедшее в Сирии и Египте. В Сирии власти имеют гораздо больший контроль над военными и были готовы использовать их силы для подавления мятежников. В Египте власти потеряли контроль над военными и оказались неспособны справиться с волной протестов. Таким образом, можно сказать, что уровень централизации в Сирии больше, чем в Египте.
Выводы
Несмотря на то, что сильно централизованные государства выглядят довольно стабильно, они сильно подвержены риску революций, особенно если в них развиты ИКТ. Агент-ориентированная модель позволила понять ту роль, которую играют ИКТ в массовом открытии индивидами обществу своих истинных предпочтений. Увеличение числа контактов позволяет снизить размер шока, необходимый для институционального изменения.
Более подробная информация: Michael D. Makowsky, Jared Rubin «An Agent‐Based Model of Centralized Institutions, Social Network Technology, and Revolution»
© Маслов Иван