© Екатерина Смышнова, группа э602, ЭФ МГУ
Всемирная организация здравоохранения и Департамент здравоохранения и социальных служб США опубликовали отчеты, в которых подчеркивалась важность обеспечения здорового питания для здоровья населения. Однако исследования показали, что большинство людей в США не съедают необходимого количества фруктов и овощей в день (5 и более порций). Несмотря на то, что на местном и национальном уровнях были предприняты большие усилия для улучшения пищевого поведения, потребление фруктов и овощей в последние годы значительно не увеличилось.
Если говорить о пищевом поведении жителей Нью-Йорка (NYC), то исследования показывают, что оно хуже, чем в среднем по стране, так как только около 10% взрослого населения потребляют пять или более порций фруктов и овощей в день. Кроме того, в Нью-Йорке существуют различия в моделях питания в разных районах, что связано, вероятно, с рядом факторов, таких как доступность магазинов с полезной едой, степень подверженности влиянию рекламы, а также индивидуальный располагаемый доход (так как здоровые продукты питания имеют высокую стоимость).
Как один из доказанных способов влияния на пищевое поведение людей выделяют программы, направленные на развитие социальных норм, такие как кампании в средствах массовой информации и проведение мероприятий просвещения по вопросам питания. Эти программы многократно воздействуют, влияя на восприятие и выстраивая пищевое поведение отдельных индивидов в соответствии с определенной моделью. Другими словами, эти программы могут укреплять либо положительные, либо отрицательные социальные нормы в отношении еды.
Основная цель проведенного авторами исследования - выявить, может ли гипотетическая кампания в средствах массовой информации и просвещения по вопросам питания привести к увеличению потребления фруктов и овощей в районах Нью-Йорка, характеризующихся разнообразными, разрозненными популяциями и разнородными пищевыми средами (и привычками). Для решения этого вопроса авторы использовали агент-ориентированную модель, которая уже показала свою состоятельность в другом исследовании одного из авторов (Zhang D, Giabbanelli PJ, Arah OA, Zimmerman FJ. Impact of different policies on unhealthy dietary behaviors in an urban adult population: an agent-based simulation model. Am J Public Health. 2014; 104(7): 1217–1222) и которая учитывает индивидуальные факторы, факторы, характеризующие особенности района (например, возраст, пол, образование, пищевая среда), и их взаимодействие - для прогнозирования здорового питания на уровне района.
Структура используемой модели следующая: агент – это либо отдельный индивид, либо точка по продаже еды (подразумевая под этим как супермаркеты и магазины, так и разнообразные рестораны). Люди отличаются по своим демографическим характеристикам, включая возраст, пол и уровень образования. Они также имеют разные вкусовые предпочтения, убеждения в отношении здоровья, чувствительность к ценам, а также возможности доступа к здоровой или менее здоровой пище. Точки по продаже еды делятся на точки здорового питания (супермаркеты и рынки фруктов и овощей) и точки менее здорового питания (рестораны с ограниченным и неограниченным обслуживанием). Географическое положение индивидов и пунктов питания зависит от размера и структуры имитируемого района. Индивиды делают выбор между более здоровым и менее здоровым питанием во время каждого имитируемого дня. Этот выбор основан на функции вероятности, которая разработана путем анализа данных из Исследования пищевых отношений и поведения, а также других эмпирических исследований. Каждая симуляция проводилась в течение трех лет. Основным результатом моделирования является доля населения в каждом районе, которая в среднем потребляет более двух порций фруктов и овощей в день.
Также в модель были включены социальные сети (имеется ввиду объединение социальных позиций – социальных субъектов и их связей). Их существование является характерной особенностью городской среды. В используемой агент-ориентированной модели люди в каждом районе связаны в соответствии с типом социальной сети, называемом «маленький мир» («small world»). В «маленьком мире» люди образуют плотно связанные группы, и на каждого человека влияют лишь несколько социальных связей.
За основу имитируемой кампании в области средств массовой информации и просвещения по вопросам питания была взята программа, недавно внедренная для увеличения потребления фруктов и овощей среди взрослых латиноамериканцев во Фресно, штат Калифорния. В программе использовалась как кампания в средствах массовой информации (например, телевизионная и радиореклама), так и программы просвещения по вопросам питания (например, информационно-просветительская работа) для повышения осведомленности людей и изменения восприятия здорового питания, что привело к значительному увеличению потребления фруктов и овощей для экспериментальной группы по сравнению с контрольной группой. Предыдущее исследование показало, что 10%-ное увеличение положительных социальных норм может быть более эффективным в повышении потребления фруктов и овощей по сравнению с такими ценовыми стратегиями, как налогообложение нездоровой пищи и субсидирование здорового питания. Таким образом, в своих базовых экспериментах (т.е. без вмешательства) авторы рассматриваемой статьи предположили, что имитируемое вмешательство улучшило влияние положительных социальных норм на 10%. Также они проводили анализ чувствительности путем изменения эффективности вмешательства.
Тем не менее, стоит сказать о некоторых ограничениях модели, связанных с невозможностью полностью описать реальный мир. Во-первых, авторы предположили, что убеждения и вкусовые предпочтения индивидуума находятся под влиянием его сверстников в пределах его района, то есть не рассматривались, например, никакие интернет-сообщества. Во-вторых, в данные о пищевой среде в районах города не было включено несколько видов продовольственных магазинов, таких как фермерские рынки, небольшие продуктовые магазины и магазины «у дома», поскольку такие данные отсутствовали. В-третьих, авторы не рассматривали непосредственно влияние других демографических характеристик (например, расы/этнической принадлежности, уровня дохода, семейного положения) из-за недостаточности данных. Наконец, авторы сделали несколько упрощающих предположений относительно индивидуального поведения и взаимодействий. Например, они предположили, что люди при принятии решения придают больше значения своим привычкам, чем привычкам других. Кроме того, авторы предположили, что индивидуумы не изменяли свое местоположение на протяжении всего имитационного периода, равного 3-ем годам.
В таблице 1 представлены характеристики населения для восьми выбранных районов - Ривердейл, Южный Бронкс, Гринпойнт, Бруклин-Хайтс, Верхний Ист-Сайд, Инвуд, Форест-Хилс и Рокавей, - которые имеют самый высокий и самый низкий уровень потребления фруктов и овощей для Бронкса, Бруклина, Манхэттена и Куинса Нью-Йорка.
Таблица 1. Потребление фруктов и овощей в отдельных районах Нью-Йорка
Таблица 1 сравнивает реальное пищевое поведение по данным NYC Community Health Survey (CHS) и результаты моделирования для восьми выбранных районов, характеризующихся большими различиями в пищевом поведении. Стоит отметить, что фактическое и смоделированное потребление фруктов и овощей в день, указанное в нижней части таблицы 1, практически одинаково для большинства районов. Это может свидетельствовать о сильной прогностической способности и обоснованности используемой модели.
По сравнению с отсутствием вмешательства гипотетическая кампания в области средств массовой информации и просвещения по вопросам питания значительно увеличила потребление фруктов и овощей для восьми выбранных районов Нью-Йорка (рис. 1).
Рисунок 1. Потребление фруктов и овощей до и после моделирования вмешательства в отдельных районах Нью-Йорка
Среди исследуемых районов увеличение доли населения, которое употребляло две или более порции фруктов и овощей в день после гипотетического вмешательства, составило от 2,68% до 13,94%. Поскольку существовала неопределенность на счет эффективности имитируемой кампании в изменении восприятия людьми социальных норм, авторы также провели анализ чувствительности, моделируя еще одно гипотетическое вмешательство, которое было менее эффективно в том смысле, что оно усилило позитивные социальные нормы на 5 % вместо 10%. При этом, увеличение доли населения, потребляющего овощи и фрукты в размере 2 порции в день и более, лежало в пределах от 0,58 до 8,97% в зависимости от района.
На рисунке 2 представлено географическое и визуальное представление различий в пищевом поведении в разных районах. Результаты данной модели показывают, как кампания в средствах массовой информации и просвещения по вопросам питания (путем укрепления позитивных социальных норм в отношении потребления фруктов и овощей) может изменить ландшафт здорового питания среди людей в Нью-Йорке.
Рисунок 2. Влияние имитируемой кампании в средствах массовой информации и просвещения по вопросам питания на потребление фруктов и овощей в Нью-Йорке - до и после моделирования программы
Используя линейный регрессионный анализ, авторы также обнаружили, что имитируемое вмешательство оказало большее влияние в районах с более высоким процентом женщин (P<0,01). Кроме того, они выявили, что вмешательство было менее эффективным при увеличении потребления фруктов и овощей в районах с относительно высокой долей населения без диплома средней школы (P = 0,05).
Таким образом, авторы статьи приходят к выводу, что хорошо разработанные, проверенные имитационные модели могут дать представление о влиянии вмешательства до его внедрения и пролить свет на важные факторы, которые могут повлиять на эффективность кампании. Результаты моделирования показывают, что такого рода вмешательства могут стать эффективным способом увеличения потребления фруктов и овощей в Нью-Йорке, но их влияние, вероятно, будет существенно различаться в разных районах в зависимости от различных факторов. Поэтому авторы заключают, что необходимы дальнейшие исследования, чтобы точно понять механизмы, лежащие в основе данного вывода.
Более подробно: [Li, Y., Zhang, D., & Pagán, J. A. (2016). Social norms and the consumption of fruits and vegetables across New York City neighborhoods. Journal of Urban Health, 93, 244–255].